— Я о многом хотела бы знать. — Сказала Норико, пробираясь через городскую чащу. — Судя по тому, что мне известно о Маеми, Осаму и Кичи, в ту живодёрню попадали собаки с не самой завидной судьбой. Думаю, вам тоже есть, что о себе рассказать?
Позади неё шли Исами, Кичи и Осаму, рядом — Хитоми. Но обращалась она не к ним. Впереди группу прикрывали ещё трое. Это были бульдог Ран, питбуль Тошико и боксёр Тору.
— Моя жизнь не такая интересная, как у Маеми. Рассказывать там нечего. — так Тору попытался избежать расспросов о своём прошлом. Примерно тот же трюк провернула Тошико. Оставалась Ран:
— Я любила свою хозяйку. И, казалось, она меня любила тоже. К сожалению, реальность далеко не всегда соответствует нашим взглядам…
***
Представьте себе такую картину — площадка для собак, окружённая камерами, микрофонами и прожекторами. Заканчивалась эра реалити-шоу, пришла пора хоумпет-шоу. Один из телеканалов запустил некий чемпионат с играми навылет для комнатных собак, среди которых были и бульдоги. Смешно, правда? А вот для нас с хозяйкой всё было иначе. Она решила попытать счастья, приведя меня в этот павильон. Тогда-то и началась история моего падения в пропасть.
«Следующим идёт номер 74, Ран Рюзабуро!» — едва эти слова прозвучали в колонках, моя хозяйка встала с кресла и прошла в центр площадки:
«Номер семьдесят четыре, бульдог Ран Рюзабуро, три года. Моя девочка имеет за спиной опыт в соревнованиях, и эта передача станет для неё очередным достижением в копилку.»
Затем начался стандартный набор команд. Скажем так, за эти месяцы я изучила их все, потому, не испытала каких-либо трудностей при их выполнении. Высшие баллы по всем показателям стали тому подтверждением. Мы прошли в первый этап.
Восемьдесят один. Столько было пар участников. В каждом выпуске выступали по три из них. Наша игра была второй. Стандартный набор команд для выполнения, потом игра в мячик на время, а затем и бег с препятствиями. Я была безусловным фаворитом, хотя, хозяин одной из проигравших тогда собак пытался оспорить решение судей. И вот тут начались проблемы. Я не заметила, как такое произошло, но уже к следующей игре меня начало подводить здоровье. Лапы периодически отказывали и я валилась на простейших заданиях. После провала на этом этапе меня и отправили на улицу.
Было неприятно. Я скулила, карябала дверь в надежде попасть домой, но ничего не помогало. На следующее утро до меня дошло: это конец. Отошла подальше от дома, который уже не был моим, и пристроилась возле помойки. Какие-то собаки меня пару раз искусали прежде, чем случилось это.
Подъехала машина. Сил на какую-то реакцию у меня не было, так как незадолго до этого меня как раз помучили. В меня влетел какой-то дротик и я оцепенела, не в силах даже заскулить.
«Давай, тащи в машину. Я пока осмотрюсь, может ещё кого найду.»
Меня сперва поволокли, а затем швырнули в кузов, как мешок какой. Потом темнота. Чей-то лай. Смогла в темноте рассмотреть Рури и Фумико, когда они ещё не были ликанами. Там же к нам закинули и Тошико. Мы жили с ней друг напротив друга. Затем машина поехала, ещё в паре мест задержалась, собрали остальных и по итогу приехали мы в то самое зловонное место.
«Сколько за каждую?»
«А этот разговор перестаёт быть нудным… Давай так? По сотке за каждую псинку? Эти четверо плюс ещё девять в машине, итого тринадцать.»
«По рукам!»
Нас всех перегрузили в другую машину. Я была готова убить Рафу уже тогда. Но, клетки предательски нас отделяли. Затем мы прибыли в саму лабораторию. Незаметно пролетели несколько дней, которые мы оставались собаками. И вот, настал день «икс». Рури с Фумико подошли к нашему вольеру, что-то ласково прошептали, улыбнулись и пошли дальше. Но были они уже в образе людей. Вскоре подошёл Ноберуши:
«Итак, телезвезда Ран Рюзабуро… Не удивляйся, я тебя сразу узнал. Ты была любимицей всей нашей команды. Даже после твоего поражения мы всё равно тебя любим.»
Он взял меня на руки и куда-то понёс. Было так спокойно, что я уже почти уснула, но дверь скрипнула и меня положили на какой-то стол. Воткнув иглы и прицепив меня, профессор отошел, а в меня начали вливать какую-то сыворотку. Было больно, но я терпела. Правда, хватило ненадолго. Всё же, крик из меня вырвался, когда кости стали деформироваться.
Через пять минут стало легче. Боль отступила и я задышала уже спокойнее.
«Что со мной произошло? — только и смогла вымолвить.
«Ты стала экспериментальной моделью.» — прозвучал в моей голове голос профессора. — «И, могу тебе сказать, пока всё идёт прекрасно.»
Я попыталась привстать. Долго не получалось. В итоге, Маширо порекомендовал пока не спешить:
«Пока ты отдыхаешь, немного приоткрою завесу тайны, связанной с твоим поражением на этом дог-шоу. Ты как себя чувствовала во время съёмок того этапа?»
Я вспоминала… Много чего хотелось бы забыть, но моё состояние во время той игры было со мной ещё долго.
«Меня тошнило. Было такое ощущение, будто я чем-то отравилась. Еле держалась на лапах.»
Профессор достал откуда-то пакетик с собачьим кормом и лист бумаги.
«Итак, новости. После выхода в эфир того самого выпуска мы запросили у организаторов копию протокола соревнований, остатки твоей еды и амуницию на этот выпуск. Как ты и сказала, тебя отравили.»
Я не верила своим ушам. Не понимала, кому это понадобилось, но профессор продолжил:
«Изучив участников обоих этапов, мы обнаружили некоторую связь. Ты этого не помнишь, но один из участников пытался оспорить твою победу в первом этапе. Так получилось, что во втором ваша пара попала в тройку к его сестре и её болонке, которые тогда с трудом и выиграли. Мы пришли к выводу, что это были они. Если в следующем этапе история повторится, мы устроим показательный демарш.»
«Хотите объявить результаты нечестными? Всё равно это ничего не изменит. Да и какой из меня теперь участник дог-шоу.»
Маширо взглянул на меня и улыбнулся. Затем подошёл и снял с меня иглы и прочие примочки:
«Самый лучший. Твои рейтинги в этой программе до сих пор зашкаливают. И не надо сдаваться. Как минимум, мы сможем лишить твоих отравителей шанса на победу.»
Я слушала его и в душе улыбалась. Нет, не возмездию. Я слышала веру в меня. Я слышала поддержку.
«Спасибо Вам, профессор.»
Убирая оборудование, Ноберуши сообщил ещё одну вещь:
«Ты не против, если мы ещё какое-то время понаблюдаем за вами, держа в клетках? Я не совсем уверен в успехе, надо всё проверить.»
«Как Вам будет угодно, профессор.» — я улыбнулась и вновь попыталась слезть со стола. Держалась на лапах с трудом, но, немного походив, стала увереннее. Получив одежду, я вышла из этой комнаты и прошла к клеткам, но уже другим.
«Выпустите меня! Я вам всем глотки перегрызу!» — угадайте, кто так визжал. Я как раз стояла возле Маеми и слышала её высказывание:
«Ну, я же говорила, что этой псине никогда не стать человеком. Надеюсь, его не выпустят. Иначе нас всех ждёт беда.»
Тогда я ещё не подозревала, насколько лайка была права. Но сталкиваться с этим существом мне не хотелось. Оглядевшись, я заметила таблички с именами. Пудели жили вместе, что было вполне резонно. Кичи жила с Кэору, Осаму с Тору, а мне в соседки досталась она…
«Пойдём, обживаться будем.»
Когда работники лаборатории всё же вырубили Рафу, Маеми немного рассказала о своём хозяине. Нам всем было интересно, чей же генетический материал мы получили. Особенно были в восторге таксы.
«Маеми, ты не представляешь, как нам было здорово, когда хозяева выходили на охоту. Мы гоняли лисиц по всему лесу, выслеживали зайцев с утками… Я так тебя понимаю…» — с восторгом в глазах говорила Шиджеко.
«У нас с тобой много общего. И не только страсть к охоте.» — Кэзу тоже не оставалась в стороне. — «Мы все теперь генетические братья и сёстры. Хотя…» — она посмотрела на одну из клеток, — «в семье не без придурков.»
«Как думаете, надолго ли мы здесь?» — спросила я, оглядывая собравшихся.
«А мне тут нравится…» — ответила Маеми. — «Всё же лучше, чем в том жутком месте, откуда нас забрали.»
Все согласились. Хоть мы и не успели прочувствовать всё на себе, но Осаму, Кичи и Маеми нервно поёжились от упоминания живодёрни. В любом случае, возвращаться в тот ад никто из нас не хотел. Как оказалось позже, за одним исключением.
Всё то время, что мы провели в лаборатории до первого выезда в город, клетку с Рафу никто не открывал. Мы все боялись, что он будет угрозой нашему здоровью, потому просили работников оградить его от нас. И вот, настал тот день, когда первая группа должна была покинуть нас…
«Те, кого я назову, пойдут вместе со мной. Итак, Рури, Фумико, Кэзу, Тору и Маеми.»
Я посмотрела на соседку:
«Ну, думаю, ты не пропадёшь. Кого бы ты там ни встретила, никогда не забывай ни нас, ни своего прошлого хозяина.»
Она улыбнулась и обняла меня:
«Не забуду. Кишо был частью моей жизни. Равно, как и вы. Буду скучать.»
«И я по тебе, Маеми.»
Вскоре они уехали. Едва ворота за ними закрылись, в моём сердце образовалась пустота. Я настолько к ней привязалась, что отпустить её мне стало очень тяжело. Но вскоре произошло то, что сменило тоску на страх и ужас.
Сначала погасло освещение. В воздухе начал ощущаться запах дыма.
«Что происходит?» — Шиджеко первой почувствовала, что мы оказались в опасности. Мы же своё положение осознали лишь тогда, когда загорелась входная дверь, через которую недавно выходили наши друзья. Мы начали задыхаться. Мимо нас в сторону открывающегося выхода прошагал Рафу:
«Если вы думаете, что я собираюсь тут оставаться, вы жестоко ошибаетесь. Ни один замок меня не удержит. В конце концов, я разделяю их идеалы…»
Не имея сил для того, чтобы встать, я взглянула в сторону выхода. Там стоял тот самый человек, который был в живодёрне:
«Ты готов, друг мой Рафу?»
«Конечно, Мичио.»
Тогда-то мы и узнали, что Рафу вовсе не был жертвой. Он был личным питомцем главы той самой живодёрни. Они ушли, а мы продолжали вдыхать дым, да и огонь подступал к нам всё ближе. Вскоре я начала терять сознание.
«Простите меня… Я всех вас… люблю…» — это было последнее, что я успела сказать перед отключкой.
***
Когда я очнулась, передо мной был потолок. Неизвестный мне до того момента. Рядом кто-то суетился, и я слышала женский голос:
«Как я тебя понимаю. Но мне показалось, что она очень искренняя. Даже сражалась аккуратно, стараясь обезвредить, но не навредить. Травма Юки зажила тем же вечером. Да, и в целом, больше от неё пока никто не пострадал. Но, я всё же поговорю завтра с Маеми.»
Её имя… Услышав про мою бывшую соседку по клетке, я задёргалась. Это не осталось без внимания тех, кто был там.
«Что такое?» — заверещала обладательница того голоса. Когда она подошла, я увидела бакэнэко, снимающую с меня кислородную маску.
«Маеми? Ликан с лаборатории? Вы знаете её? Что с ней?»
Эйми, а это была именно она, рассказала, что Маеми попала к её друзьям и учит других бакэнэко сражаться с угрозой в виде сбежавшего ликана. Я же рассказала ей и Серджио всё, что знала о Рафу. А дальше вы и так всё знаете.
***
Маеми слушала этот рассказ с улыбкой:
— Знаешь, я действительно ни на секунду не забывала ни про кого. И до встречи с семьёй Суманаги только о вас и могла думать.
«Я знаю.» — услышала она в динамике ласковый голос Ран. — «Где-то в глубине души я это чувствовала. Ты для нас стала настоящей сестрой.»
Исами взглянул на небо и проговорил:
— Разведка проведена, никого не встретили. Возвращаемся на базу, обойдя этот дом.
Когда они сделали крюк вокруг намеченного здания и отправились в сторону части, Норико сравнялась с хозяином и задала ему вопрос:
— А новобранцам мы сделаем снаряжение?
— Да. — ответил он. — В этом мне поможешь ты, профессор и Маеми.
— Круто! Уже не терпится!
— Терпи до завтра. — Исами потрепал гепарда по голове и они весело возглавили колонну. Позади них шла остальная группа.
Тошико всю дорогу смотрела в сторону Ран, о чём-то задумавшись. Они были соседями до того момента, как обе лишились дома. Но рассказывать всем свою историю питбуль не спешила. Хоть и понимала, что однажды ей это предстоит.
«Ран, нет худа без добра. Ведь если бы ты победила на этом турнире, мы с тобой никогда бы не познакомились.» — прозвучало в наушнике бульдога.
— Верно, ты права. Я так и осталась бы обычной собакой.
***
Ликаны поселились жить в казарме воинской части. Перед сном Тошико решила выйти подышать свежим воздухом.
— Гуляешь? — услышала она позади голос профессора. Оборачиваться она не стала:
— Есть такое. Хочу немного проветрить голову.
Профессор подошёл ближе и встал рядом с ней.
— Ты ведь догадываешься, о чём я вновь хочу с тобой поговорить?
Тошико затряслась:
— Я знаю, что должна. Но не знаю, как найти в себе силы для этого разговора. Ведь если я всё ей расскажу, она меня возненавидит.
— А если узнает от кого-то другого, возненавидит ещё сильнее.
— Но как мне объяснить ей, что я к этому не имею отношения? Всё это не моё решение? Да и вообще, после случившегося меня и выгнали. Я чувствовала, что он виноват в её беде. Я огрызалась. Результат Вы уже и без меня знаете.
Профессор молчал, ожидая продолжения.
— Мы с ней дружили с самого детства. Нас выводили одновременно и мы всегда бежали играть на полянку рядом с нашими домами. Её задор не иссякал никогда. Мне это нравилось. Потом Норайо загорелся этим шоу, предложил Сэнго поучаствовать. Она согласилась, так как была уверена в успехе. Кто ж знал, что всё так обернётся.»
Профессор достал пакет с кормом:
— Откуда он у него взялся и как Мадашичи узнал про аллергию?
— Сэнго сама отдала нам этот пакет. Я вполне хорошо его осваивала, а вот у Ран он вызывал отравление. Если она прознает…
— Ты уже сказала достаточно! — услышали они голос позади. Осознавая произошедшее, Тошико медленно обернулась, чтобы увидеть полный ненависти взгляд…
— Ран…
***
После завершения съёмок второй игры, к членам жюри подошёл Норайо Мадашичи:
«Простите, но я не согласен с результатами. Моя девочка Тошико выступила как минимум не хуже, чем Ран. Почему же вышли именно такие результаты?»
«Не могу с Вами согласиться.» — возразил председатель. — «Питбуль провалила команду «лежать» в первом конкурсе и оступилась на «стенке» в третьем. Ран же прошла всё идеально. Потому, итоговое отставание в полбалла абсолютно закономерно. Даже если мы будем пересматривать ваши выступления в замедленном повторе, результат будет тем же.»
«Но ведь…» — мужчина хотел возразить что-то ещё, но члены жюри явно дали понять, что ничего не изменится. На что тот рассердился. — «Ну, ладно, мы ещё посмотрим, кто кого.»
Корм хранился у организаторов. Перед подготовкой ко второму этапу, Норайо проник в кладовку и поменял местами пакеты с кормом для Тошико и Ран. Перед началом этапа животных следовало покормить, чем хозяева участников и занялись. Незадолго до выхода на площадку Ран начала ощущать недомогание и слабость, чего Сэнго не заметила. По ходу съёмок передачи состояние Ран ухудшалось и к третьему этапу она расклеилась окончательно. Когда Тошико почувствовала неладное, она тут же облаяла хозяина и даже пыталась напасть на него.
«Прочь отсюда!» — он в отместку выбросил её, а Тошико же помчалась куда глаза глядели. В итоге, через несколько дней её поймали и закинули в машину, где питбуль вновь встретилась со старой подругой.
***
— Прости меня, Ран. — прошептала Тошико, глядя в глаза бывшей подруги. — Я не хотела, чтобы всё так получилось.